Больше того, религия, которую хотят целиком свести к морали, в целостности своей находится
выше морали и потому свободна от нее: мораль существует для человека в известных пределах, как закон, но человек должен быть способен подниматься и над моралью [Одним из наиболее ярких примеров преодоления морали является война, поэтому так трудно морально принять и оправдать войну, и остается только религиозное ее оправдание.
Неточные совпадения
Повторяю,
мораль романа «Что делать?»
высокая, и она характерна для русского сознания.
В действительности,
мораль «Что делать?» очень
высокая и уже, во всяком случае, бесконечно более
высокая, чем гнусная
мораль «Домостроя», позорящего русский народ.
Это было толстовство платоническое, толстовская
мораль считалась неосуществимой, но самой
высокой, какую только можно себе представить.
Человек для них
выше принципа собственности, и это определяет русскую социальную
мораль.
Николай. Невозвратимо. Бесподобно. Но маменька… Она чувствительностью не отличается, деликатностью также; для нее дороже всего деньги, для нее нет
выше преступления, как истратить лишние деньги, и она замолчала. Я ждал бури и уж заранее запасся терпением на двое суток; и вдруг, вместо обычной рацеи: «мот, пьяница, растащил дом» — я слышу
мораль от посторонних, которым до меня дела нет. Чудеса какие-то!
Так как в основании этой своеобразной
морали лежит отношение к человеку, к живому существу, к личности, а не к отвлеченному добру, то она носит в
высокой степени динамический характер.
Именно русское этическое сознание ставит любовь и сострадание к человеку
выше любви к государству, к нации, к отвлеченной
морали, к семье, к науке, к цивилизации и пр.
— Кой чёрт его оскорблял? — горячился Градусов,
высокий старик с узким, мало обещающим лбом, густыми бровями и с бронзовой медалькой в петлице. — Я ему только
мораль нравственную прочел, только! Дураков нужно учить! Ежели дураков не учить, то тогда от них прохода не будет.
Мораль Чернышевского стояла, конечно, гораздо
выше рабской
морали «Домостроя».
Христианская
мораль не рабски-плебейская, а аристократически-благородная,
мораль сынов Божьих, их первородства, их
высокого происхождения и
высокого предназначения.
Она чувствовала где-то в глубине своей души, что то, на что надеется, что предполагает этот человек, идет вразрез с тем понятием о нравственном и безнравственном, которое ей внушили с детства и о чем не раз повторяла ей Эрнестина Ивановна, но сила над ней этого человека была
выше ее самой и заученной ею
морали. Великосветское общество Москвы того времени, по распущенности нравов, не давало для Варвары Ивановны почвы, о которую она могла бы опереться, чтобы противостоять планам Кржижановского.
Азбучная
мораль, что она должна быть доброй женой и матерью, исполнялась ею, по ее мнению, безупречно; к тому же молодой женщине казалось, что обязанности матери
выше обязанностей жены.
Русская
мораль не любит силы, всякую силу считает диавольской, а не божественной, и безнравственно для нее всякое возвышение и иерархически более
высокое положение, основанное на заслуге, достоинстве и качестве.
Сам Толстой был бесконечно
выше этой
морали, но он внес страшную отраву ложной
морали, в которой сконцентрировались широко разлитые средние русские чувства, русские моральные иллюзии и русские ошибки морального суждения.